Имя ветра - Страница 2


К оглавлению

2

Но Таборлин Великий знал имена всех вещей, и потому все вещи его слушались. Он сказал стене: «Откройся!» — и стена открылась. Порвалась, словно бумага. Через дыру Таборлин увидел небо и вдохнул сладкий весенний воздух. Он ступил на край, посмотрел вниз и, не мешкая ни секунды, шагнул наружу…

Глаза мальчика расширились от ужаса и удивления:

— Не может быть!

Коб торжественно кивнул:

— Таборлин упал, но не разбился. Ведь он знал имя ветра, и ветер его слушался. Ветер подхватил его, обнял и опустил на землю легко, словно пушинку, а потом поставил на ноги, да так нежно, как и мать родная не поцелует. Оказавшись на земле, Таборлин ощупал бок, куда его ранили кинжалом, и увидел, что уж и царапины не осталось. Может, просто повезло ему… — Коб выразительно похлопал себя по носу, — а может, все дело в амулете, который он носил под рубашкой.

— А что за амулет-то? — восторженно пробубнил мальчик сквозь набитый рот.

Старый Коб откинулся на спинку стула, радуясь возможности расширить историю.

— За пару дней до того Таборлин встретил на дороге лудильщика. И хотя у него самого еды почти не было, Таборлин поделился со стариком ужином.

— Очень разумно, — шепнул мальчику Грейм. — Всякий знает, «лудильщик платит вдвое за добро».

— Да нет, — вмешался Джейк. — Правильно: «совет лудильщика добро вдвойне покроет».

И тут впервые за весь вечер заговорил трактирщик.

— На самом деле вы пропустили больше половины, — бросил он из-за стойки:


Долг лудильщик платит споро:
На торгу — по уговору,
Помощь вдвое перекроет,
А обиду — так и втрое.

Компания словно впервые заметила трактирщика. Они приходили в трактир «Путеводный камень» каждый вечер поверженья, но Коут до сих пор никогда не вмешивался в их разговоры. Да и с какой стати? Он и в городе-то живет всего год или около — как есть чужак. Ученик кузнеца с одиннадцати лет здесь, а про него до сих пор говорят «тот мальчик из Рэнниша», как будто Рэнниш — какая-то далекая страна, а не городишко в пятидесяти километрах отсюда.

— Ну, я так слышал… — смущенно пробормотал Коут, чтобы заполнить наступившую тишину.

Старый Коб снисходительно кивнул, прокашлялся и вернулся к истории:

— Амулет этот стоил целого ведра золотых роялов, но в благодарность за Таборлинову доброту лудильщик продал его всего лишь за железный пенни, медный пенни и серебряный пенни. Амулет был черный, как зимняя ночь, и холодный, как лед, но пока Таборлин носил его на шее, ему не могли повредить никакие злобные твари: ну, демоны там и все такое прочее.

— Дорого бы я дал за такой амулет, — мрачно заметил Шеп.

В этот вечер он больше пил, чем говорил. Всякий знал, что на ферме Шепа в прошлое возжиганье случилось что-то ужасное, но настоящие друзья понимают, когда стоит выпытывать подробности, а когда лучше помолчать. До ночи еще далеко, да и выпито маловато — язык потом сам развяжется.

— Ясное дело, — рассудительно протянул Старый Коб и сделал большой глоток.

— А я и не знал, что чандрианы — демоны, — сказал мальчик. — Я слышал…

— Не демоны они, — твердо возразил Джейк. — Это те первые шесть человек, которые отказались выбрать путь Тейлу, и он проклял их, чтобы они вечно скитались…

— Кто здесь рассказчик, Джейкоб Вокер? — резко осведомился Коб. — Коли ты, так давай говори, а я послушаю.

Джейк и Коб мрачно уставились друг на друга. Потом Джейк отвел взгляд, пробормотав что-то, отдаленно напоминающее извинения.

Коб снова повернулся к мальчику.

— Это великая тайна чандриан, — пояснил он. — Откудова они взялись? Куда уходят, когда заканчивают свои кровавые дела? Может, они люди, которые продали свои души? Или демоны? Духи? Никто не знает. — Коб смерил Джейка уничижительным взглядом. — Хотя всякий дурак говорит, что знает…

История потонула в перебранке о дураках, чандрианах и знаках, выдающих их присутствие внимательному взгляду, а заодно о том, защищал ли амулет Таборлина от бандитов, бешеных собак и падений с лошади. Обстановка накалялась, как вдруг распахнулась входная дверь.

— Вовремя ты, Картер! — воскликнул Джейк. — Объясни этому проклятому тупице, чем демон отличается от собаки. Всякий зна… — Джейк прервал тираду на полуслове и бросился к двери: — Тело Господне! Картер, что стряслось?

Картер сделал несколько шагов вперед. Его бледное лицо было залито кровью, к груди он прижимал неуклюжий сверток — словно старой попоной обмотали охапку лучин.

Все повскакивали с табуретов и бросились к Картеру.

— Со мной все хорошо, — проговорил тот, медленно входя в общий зал. Уголки его глаз подрагивали, словно у перепуганной лошади. — Хорошо все, хорошо.

Возчик уронил сверток на ближайший стол — он брякнул о дерево, словно набитый камнями. Одежду Картера рассекали длинные прямые разрезы; серая рубаха висела лоскутами — там, где не прилипла к телу, пропитанная темно-красным.

Грейм попытался усадить его на стул:

— Матерь божья! Да ты сядь, Картер, успокойся. Что случилось-то? Садись!

Картер упрямо потряс головой:

— Да говорю ж вам, все со мной хорошо. Мне не сильно досталось.

— Сколько их было? — спросил Грейм.

— Один, — ответил Картер. — Да вы не думайте…

— Раздери тебя демоны, Картер! — взорвался Старый Коб — он захлебывался злостью, позволительной только друзьям и родным, — Сколько я тебе талдычу? Нельзя щас одному ездить. Даже в Бейдн. Опасно это!

Джейк успокаивающе положил ладонь старику на плечо.

2