Имя ветра - Страница 231

К оглавлению

231

По лицам магистров я видел, что это их поколебало. Амброз позади меня нервно заерзал, его глаза метались от лица к лицу.

После минуты тишины ректор объявил голосование.

— Кто за временное исключение ре'лара Амброза?

Поднялась рука Арвила, за ней — Лоррена, Элодина, Элксы Дала…

Напряжение звенело в воздухе. Я переводил взгляд с Килвина на ректора, надеясь увидеть руку кого-нибудь из них, присоединяющуюся к остальным.

Прошла секунда.

— Наказание отклонено.

Амброз выдохнул. Я был разочарован лишь чуть-чуть. На самом деле я даже удивлялся, что мне удалось зайти так далеко.

— Теперь, — сказал ректор, словно подготовив себя к серьезному усилию. — Обвинение в злоупотреблении против э'лира Квоута.

— От четырех до пятнадцати ударов и окончательное исключение из Университета, — процитировал Лоррен.

— Назначаемое число ударов?

Амброз повернулся ко мне. Я видел, как крутятся колесики у него в мозгу, рассчитывая, насколько высокую цену он может потребовать с меня так, чтобы магистры проголосовали в его пользу.

— Шесть.

У меня под ложечкой повис свинцовый ужас. Я ничуть не тревожился насчет порки — я принял бы и два десятка, если бы это помогло избежать исключения. Но если меня выгонят из Университета, моя жизнь закончится.

— Ректор? — сказал я.

Он устало и доброжелательно посмотрел на меня. Его глаза говорили, что он все понимает, но у него нет другого выбора, кроме как довести все до положенного финала. Мягкое сочувствие в его взгляде напугало меня. Он знал, что должно было случиться.

— Да, э'лир Квоут?

— Могу я кое-что сказать?

— Ты уже все сказал в свою защиту, — твердо ответил он.

— Но я даже не знаю, что я сделал! — взорвался я. Паника поборола мое самообладание.

— Шесть ударов и исключение, — официальным тоном сказал ректор, проигнорировав мою вспышку. — Кто за?

Хемме поднял руку, за ним Брандье и Арвил. Мое сердце упало, когда я увидел, как руку поднимает ректор — и Лоррен, и Килвин, и Мандраг, и Элкса Дал. Последним был Элодин: он лениво улыбнулся и пошевелил пальцами поднятой руки, словно помахал мне. Все девять рук против меня. Меня исключали из Университета. Моя жизнь закончилась.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
САМ ОГОНЬ

— Шесть ударов и исключение, — веско произнес ректор.

«Исключение», — тупо подумал я, будто никогда не слышал этого слова раньше.

«Исключат и вышвырнут прочь». Я чувствовал удовлетворение, исходившее от Амброза. На секунду я испугался, что меня сейчас сильно стошнит, прямо здесь, перед всеми.

— Кто-нибудь из магистров возражает против этого? — ритуально спросил ректор, а я посмотрел на свои ноги.

— Я возражаю. — Жизнерадостный голос мог принадлежать только Элодину.

— Кто за отмену наказания?

Я снова поднял взгляд — как раз вовремя, чтобы увидеть руку Элодина. Элксы Дала. Килвина. Лоррена. Ректора. Все руки, кроме Хемме. Я чуть не рассмеялся от шока и неверия. Элодин снова по-мальчишески ухмыльнулся мне.

— Наказание отменяется, — решительно заявил ректор, и я почувствовал, как радость сидящего рядом Амброза замерцала и погасла. — Есть еще какие-нибудь вопросы для обсуждения? — Я уловил в голосе ректора странную нотку: он чего-то ждал.

Заговорил Элодин:

— Я предлагаю повысить Квоута до ре'лара.

— Кто за? — Все руки, кроме Хемме, поднялись одним движением. — Квоут переведен в ре'лары при поручительстве Элодина сегодня, пятого подпара. Собрание распущено. — Он рывком встал из-за стола и направился к двери.

— Что?! — завопил Амброз, оглядываясь, словно не мог решить, кого спрашивает. Наконец он выбежал вслед за Хемме, который быстро ушел за ректором и большинством остальных магистров. Я заметил, что Амброз хромает совсем не так сильно, как перед началом разбирательства.

Огорошенный, я тупо стоял на месте, пока не подошел Элодин и не потряс мою бесчувственную руку.

— Ничего не понимаешь? — спросил он. — Пойдем прогуляемся. Я объясню.

После затемненной прохлады пустот яркий дневной свет ошеломлял. Элодин неуклюже стянул через голову магистерскую мантию. Под ней обнаружились простая белая рубашка и весьма сомнительного вида штаны, поддерживаемые куском обтрепанной веревки. Я впервые заметил, что он ходит босиком. Верхнюю сторону его стоп покрывал здоровый загар, такой же, как на руках и лице.

— Ты знаешь, что такое «ре'лар»? — спросил он меня тоном светской беседы.

— Это переводится как «говорящий», — сказал я.

— А ты понимаешь, что это значит? — подчеркнул он слово.

— Вообще-то нет, — признался я.

Элодин набрал побольше воздуха.

— Давным-давно стоял один Университет. Его построили на мертвых развалинах более старого Университета. Он был очень большой — наверное, целых пятьдесят человек. Но это был лучший Университет на километры и километры вокруг, так что люди приходили туда, учились и уходили. И там собралась маленькая группка людей — людей, чьи знания вышли за пределы математики, грамматики и риторики. Они основали в Университете меньшее сообщество. И назвали его арканумом, поскольку оно было очень маленьким и очень, очень тайным. У них была своя система рангов-ступеней, и подъем по этим ступеням зависел только от мастерства и ни от чего другого. Люди вступали в эту группу, доказав, что они могут видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Они становились э'лирами, что означает «видящие». Как, думаешь, становились ре'ларами? — Он выжидающе посмотрел на меня.

231