Имя ветра - Страница 211

211

— Хотя у него там было несколько интересных теорий, — припомнил я. — Ты знаешь, что коровий навоз дает горючий газ?

Денна повернулась ко мне и рассмеялась:

— Нет. Что, правда?

Я кивнул, ухмыляясь.

— Фермерские мальчишки высекают искры над свежей коровьей лепешкой и смотрят, как она горит. Поэтому фермерам приходится хранить навоз с осторожностью. Газ может скопиться и взорваться.

— Я девочка городская, — усмехнулась Денна. — Мы в такие игры не играли.

— Ты много пропустила, — сказал я. — Автор предполагал, что драккусы хранят газ в каком-нибудь пузыре или полости. Вопрос в том, как они его поджигают. Автор выдвигает интересную идею про мышьяк. Химически это, в общем, имеет смысл: мышьяк и угольный газ взорвутся, если их соединить. Так получаются болотные огни. Но я думаю, это небезопасно. Если бы у него внутри было столько мышьяка, он бы отравился.

— Угу, — отозвалась Денна, поглощенная созерцанием драккуса.

— Но если хорошенько подумать, то ведь нужна всего лишь крошечная искорка, чтобы поджечь газ, — продолжал я. — И есть много животных, которые могут создавать достаточную гальваническую силу для искры. Клещевые угри, например, дают силу, которая может убить человека, а они всего полметра длиной. — Я указал на драккуса: — Животное подобного размера, несомненно, может создать достаточно энергии для искры.

Я надеялся, что на Денну произведет впечатление моя сообразительность, но ее, похоже, совершенно заворожила картина внизу.

— Ты ведь меня на самом деле не слушаешь?

— Не особенно, — сказала она, поворачиваясь ко мне и улыбаясь. — В смысле, мне все кажется совершенно логичным. Он ест дерево, дерево горит — почему бы ему не дышать огнем?

Пока я пытался придумать ответ, Денна указала на долину.

— Посмотри на деревья вон там. Они тебе не кажутся странными?

— Кроме того, что они повалены и почти съедены? — переспросил я. — Не особенно.

— Посмотри, как они располагаются. Это трудно заметить, потому что тут сплошные руины, но выглядит так, словно они росли рядами. Как будто их кто-то посадил.

Теперь, когда она указала, действительно стало похоже, будто большинство деревьев до прихода драккуса росли рядами. Десять рядов по два десятка деревьев. Почти от всех них теперь остались пеньки или ямы.

— Зачем бы кому-то сажать деревья среди леса? — задумчиво проговорила Денна. — Это же не сад… Ты видишь какие-нибудь плоды?

Я покачал головой.

— И эти деревья — единственные, какие ест драккус, — заметила она. — В середине большая проплешина. Остальные он просто валит, но эти валит и жрет. — Она прищурила глаза: — Какое дерево он сейчас ест?

— Отсюда не видно, — ответил я. — Клен? Неужто он любит сладенькое?

Мы посмотрели еще немного, потом Денна встала.

— Ну, самое главное, он не собирается бежать за нами и дышать огнем нам в спину. Давай посмотрим, что на другом конце той узкой тропы. Может, там есть выход.

Мы спустились по лестнице и отправились в медленный извилистый путь по дну маленькой расселины. Она петляла и виляла еще около шести метров и наконец открылась в крошечную замкнутую котловину с крутыми стенами, поднимающимися отвесно со всех сторон.

Здесь не было пути наружу, но местом явно как-то пользовались. Все пространство было расчищено от растений, а земля плотно утоптана. Неизвестные люди вырыли две длинные костровые ямы, и поверх этих ям на кирпичных платформах стояли большие металлические кастрюли, немного напоминавшие бочки для вытапливания сала, какими пользуются живодеры. Только эти были широкие, плоские и мелкие, как противни для огромных пирогов.

— Вот кто сладкоежка! — рассмеялась Денна. — Этот парень делал здесь кленовую карамель. Или сироп.

Я подошел взглянуть поближе. Везде стояли ведра, в таких вполне можно носить кленовый сироп для выпаривания. Я открыл дверь ветхой маленькой сараюшки и увидел еще ведра, длинные деревянные лопатки, чтобы помешивать сироп, скребки для сковород…

Но мне не все было понятно. В лесу растет много кленов, так какой смысл их специально выращивать? И зачем выбирать такое глухое место?

Может, парень был просто сумасшедший. Я взял один скребок и рассмотрел его. Край был выпачкан чем-то черным, как будто им счищали деготь…

— Фу! — сказала Денна за моей спиной — Горько. Наверное, они его пережгли.

Я обернулся и увидел, что Денна стоит около одного из очагов. Она отковыряла большой круг липкого вещества от дна противня и откусила от него кусочек. Он был черный, а вовсе не глубокого янтарного цвета кленовой карамели.

Я внезапно догадался, чем здесь занимались на самом деле.

— Нет!

Денна недоуменно посмотрела на меня.

— Ну, это не настолько плохо, — невнятно проговорила она сквозь липкую жвачку. — Оно странное, но вообще-то не особенно противное.

Я подскочил к ней и выбил лепешку из руки. Ее глаза гневно полыхнули.

— Выплюнь! — рявкнул я. — Сейчас же! Это яд!

Лицо Денны из гневного мгновенно стало испуганным. Она открыла рот и вытолкнула наружу комок темного вещества, проследив его падение до самой земли. Потом сплюнула густой черной слюной. Я сунул ей бутылку.

— Промывай рот, — велел я. — Полощи и плюй.

Она взяла бутылку, и я вспомнил, что там пусто: мы прикончили ее за обедом.

Я бросился бежать, петляя по узкому коридору. Взлетел вверх по лестнице, схватил флягу — теперь вниз и обратно в ущелье…

Денна сидела на земле, очень бледная, с широко открытыми глазами. Я втиснул ей в руки флягу, и она отхлебнула так быстро, что подавилась, потом пополоскала рот и выплюнула.

211